Самая
большая ложь
Сказка, которую 5 сентября 1892 года рассказал
Самуэлю Чамбелу
Ян Кашчак из Велкого Шариша
Жили муж с женой, было у них три сына, и случился
такой трудный год, что еды даже отцу с матерью не хватало, где уж
тут троих детей прокормить. Решили они промеж собой, что оба будут
работать, а сыновья пойдут в услужение.
Собрались сыновья и пошли, но с собой ничего не
взяли — ни еды, ни питья, ни огня. Далеко они забрались, уже второй
день идут, а до какой-нибудь деревни никак не доберутся. В поле
нашли они зайца, которого то ли прибил, то ли застрелил кто-то.
А у них даже спичек нет, чтобы огонь развести и зайца испечь. Наконец
добрались они до леса и увидели, что кто-то костёр развёл. Говорят
старшему брату:
«Сходил бы ты к тому человеку да попросил углей,
а мы тем временем дров соберём».
Пошёл старший брат за углями. Подходит он к человеку,
который сидел возле огня и запекал вола, и говорит ему:
«Дай Бог вам счастья, добрый человек!»
Старик ему в ответ:
«Дай Бог и тебе, сын мой! Чего тебе надобно?»
Старший брат и говорит:
«Если бы вы дали нам немного углей, мы могли бы
испечь зайца, а то мы — три брата, — уже три дня ничего не ели».
Старик ему отвечает:
«Дам я тебе, сын мой, немного углей, но только в
том случае, если ты расскажешь мне такую небылицу, с которой я не
соглашусь!»
Юноша старику и то, и другое рассказывает, а старик
знай со всем соглашается. Братья заждались, сердятся, полагая, что
старший у огня задержался чтобы поесть всласть. Отправился к костру
средний брат. Он так рассердился, что даже ругался. Подходит к старику
и говорит:
«Дай Бог вам счастья, добрый человек!»
Тут он на старшего брата глянул и зубами заскрежетал.
Старик ему отвечает:
«Дай Бог и тебе, сын мой! Чего тебе надобно и отчего
ты так зол?»
«Как же мне не злиться, если мы послали его за углями
и не можем его дождаться!»
«Так чего же ты хочешь?»
«Дайте нам немного углей. Мы три дня не ели, но
у нас есть заяц, которого мы хотели бы испечь».
Старик ему на это отвечает:
«Дам я тебе, сын мой, углей, но только в том случае,
если я не поверю твоему вранью».
Принялся средний брат плести небылицы, но старик
ему во всём верил. Тем временем младший брат совсем рассердился.
Он уже и дрова приготовил, и зайца выпотрошил, осталось только огонь
развести. Лопнуло у него терпение, встал он и пошёл за братьями.
Ругает их, на чём свет стоит, мол, едят они и пьют, а о нём забыли.
Подходит к старику и говорит:
«Дай вам Бог счастья, дедушка!»
«Дай Бог и тебе, хлопец! Ну, чего же ты хочешь?»
«Мы уже три дня не ели, едва от голода не умерли,
не дадите ли нам немного углей?»
Старик ему в ответ:
«Дам я тебе углей, но только тогда, когда я тебе
не поверю. В противном случае этот вол пойдёт мне на ужин, твой
старший брат — на завтрак, средний — на обед, а ты — на ужин!»
Расстроился младший брат. Кивнул он братьям и начал
плести небылицы:
«Когда я родился, не было у меня ни отца, ни матери…»
Старик в ответ:
«Такое случается».
«…Вот и отправился я на небо искать родителей…»
Старик в ответ:
«И это возможно».
«…Задумался я, как же на небо попасть? Лет сто назад
возил я с поля зерно, одно зёрнышко завалилось за шляпу. Посадил
я его и тотчас такой длинный стебель вырос — до самого неба. Вот
по этой соломинке я на небо и взобрался…»
Старик в ответ:
«И это может быть правдой».
«Потом я начал спускаться и устал. Сделал из листка
постель и уснул. Тут мышь пришла, соломинку подъела, и я на землю
упал…».
Старик в ответ:
«И это возможно».
«…Тут мимо три батрака на четырёх волах проезжали.
Умолял я их вытащить меня из земли. Они и верёвками, и цепями меня
обвязали, а вытянуть не могли…»
Старик знай твердит:
«И это возможно».
«…У батраков мотыга была и топор. Попросил я, чтобы
мне их оставили. Так и откопался…»
Старик:
«И это может быть правдой».
«…Добрался я до замёрзшего ручья и так мне пить
захотелось! Решил прорубь сделать, но лёд такой, что ни топором,
ни мотыгой пробить его не смог. Осерчал я, оторвал себе голову и
головой колотил, колотил, покуда прорубь не сделал. Так и напился…»
Закричал старик:
«Быть того не может! Как же ты мог напиться, если
голова оторвана?»
А младший брат на него и внимания не обращает:
«…Пока я пил, голова моя возьми, да убеги. Я за
ней вдогонку, а догнать не могу. Пришлось назад вернуться. И что
же я вижу? Топор и мотыга сгорели — одни рукоятки остались. Взял
я одну рукоятку и — вдогонку за своей головой. Насилу догнал её
и сбил рукоятку. Посадил я голову на шею и к вам поспешил, чтобы
набрать у вас немного углей».
И сказал ему старик:
«Дам я тебе углей, но прежде, сын мой, вы должны
у меня наесться и напиться».
Накормил он их и угли им дал, а они его поблагодарили,
развели костёр и стали зайца готовить. Может быть, и по сей день
пекут, если уже не съели.
.
|