Пограничные пословицы и поговорки

Пограничный контекст крылатого выражения

Случалось ли вам в сердцах на кого-нибудь, пусть даже мысленно, шикнуть:

- У, змея подколодная!

Наверняка случалось.

А знаете ли вы, что это почти ругательство, вполне вероятно, имеет пограничные корни. Не верите? А вы задумайтесь.

Все полагают, что выражение "змея подколодная" оскорбительно тем, что сравнивает человека с коварной и смертельно опасной тварью пресмыкающейся. Так оно и выглядит, но только на первый взгляд. А если призадуматься?..

Змеи, особенно те, что обитают в нашей русской либо украинской лесостепи, на человека не охотятся, и нападают на него только в случаях самозащиты: наступил - получи укус. Это первое. Второе, почему "подколодная"? Колода - ну, например, та, что лежит возле колодца для того, чтобы поить коня или другую какую скотину, - не подходит для обиталища змеи. Для обитания змеи выбирают более спокойные места. Да и не нападает змея исподтишка, если видит заранее приближающегося человека, коня - дает о себе знать шипением, например. Словом, в природе змея ведет себя не так, как предполагается по пословице. А ведь наши предки природу знали ни чуть не хуже нас - в разы лучше. И сочиненные ими фразы потому и вошли в обиход, что были очень точны, убийственно точны. Исходя из этого, логично предположить, что выражение "змея подколодная" содержит некий иной, утраченный нами смысл. В чем он заключается?

А вы припомните героя старинных былин и сказок Микулу Селяниновича, который не только одолел врага в образе Змеища Поганого, но, как истинный крестьянин, запряг его в плуг, и пропахал на нем борозду, за которую впредь ступать всему роду змеиному было заповедано. Народные сказания непосредственно связывали ту борозду со Змиевыми валами, которые являются до сих пор местами сохранившимся древним фортификационным сооружением. Монографий об исследовании Змиевых валов археологами не опубликовано, но из кратких отчетов можно сделать вывод, что сооружались они не позднее VII века нашей эры, о чем свидетельствуют найденные кое-где артефакты. Кто соорудил эти валы?

Логично предположить, что систему оборонительных рубежей по берегам рек строили наши предки праславяне для собственной защиты. И если бы они все работы выполнили исключительно своими силами, вряд ли в сказании о Микула Селяниновиче появился эпизод пахоты на Змеище. Вполне допустимо предположить, что эта былина хранит в себе отголосок былой славной победы праславян-земледельцев над кочевниками. Которых, кстати, с древних времен народные предания отождествляли с образом Змея Горыныча, а в еще более ранние, матриархальные в кочевых просторах времена, Змеи со змеенышами.

Это вам ничего не напоминает? Чтобы лошадь, осла, верблюда, Змея запрячь в плуг нужно… ярмо. А синонимом слова "ярмо" является слово "колода", от которого происходит более близкое к нашим временам "колодник", т.е. невольник, заключенный в оковы, колодки, колоды. Ну и стало быть?..

Змея, на шею которой некогда было надето ярмо, с полным правом может называться "Змеей подколодной". То есть выражение "змея подколодная" приобретает совершенно иной смысл – неприятелю, у которого память оказалась короткой, не грех и напомнить о том, что в прошлом его необдуманные действия закончились тем, что на собственной шее ощутил он тяжесть ярма, ну так куда же вновь мы торопимся?..

Такая вот, на мой взгляд, вполне пограничная предыстория у этого крылатого выражения.