| На главную страницу... |
| Повести |
|
Навеки
твой В. |
|
|
|
Глава 8.
8. 04. 92
г. 11. 04.
92 г. 13. 04.
92 г. 14.04.92
г. 18. 04.
92 г. 25. 04.
92 г. РАЗЛАД Господи, за что Ты меня наказываешь? Почему Ты так жесток ко мне? Мало мне своих неприятностей, так теперь еще и это... Неужели же я виновата и в том, что появилась на свет? Разве я этого хотела? Разве я об этом кого-нибудь просила? Знала бы, что так жесток и несправедлив этот мир, что такими жестокими и несправедливыми могут быть самые близкие люди, я бы, наверное... Бред, чушь несусветная! Но что же мне делать, Господи, если меня упрекают в том, что я есть! И кто упрекает? Отец родной! Оказывается, это я виновата в том, что у них с мамой разлад. А в чем моя вина? Я ведь их обоих одинаково люблю. Еще недавно считала, что мама мне ближе. Ведь она меня порой понимает, и я ее понимаю. Сама покой потеряла, глядя на то, как она изводится. А отца еще вчера просто ненавидела. И не столько за то, что он меня во всех неурядицах обвинил, всяких гадостей наговорил, сколько за то, что он на меня руку поднял. Впрочем, за все, за все... И плакала, и твердила, что не прощу – никогда-никогда, – и не только верила в это, а просто представить себе не могла: «Как это возможно – такое забыть или простить?» А сегодня он снова из дома ушел, и я места себе не нахожу. Ну куда он пошел? Он же не сможет без нас. А если сможет?.. Если бы я его не любила, если бы не простила, мне это было бы все равно. А мне больно, больно за него. Значит, он не прав, значит, не я всему виной. Так почему же именно мне, кроме своих, еще и мамины страдания, и за него переживать? Ну почему, почему, Вовочка, нельзя жить так, как сердце просит? Зачем люди все время усложняют жизнь? Ну ладно бы только себе, а то ведь и другим. Тебе это, может быть, глупым покажется, но мне сейчас подумалось, что стоит кому-то одному неверный шаг сделать, и не только ближним, но и всем, всем от этого плохо становится. Ты вот сейчас зовешь меня и ждешь. И я всем сердцем к тебе тянусь. Мне не то что дни, каждый час промедления постыл. Я даже будильник из комнаты убрала. Он днем и ночью тикает, тикает, тикает, – словно я и без него не знаю, что время уходит, а я все еще здесь, до сих пор ничего не сделала, чтобы приехать к тебе. А что я могу сделать? Одну меня не отпустят. Маму просить? Ей и без того сейчас больно, ходит, словно сама не своя. Да и деньги на поездку нужны, а я знаю, что денег – будь они прокляты! – нет. Нет ни у меня, ни у моей мамы, ни у твоей, наверное, тоже. И если бы только деньги мешали жить так, как сердце приказывает. Я бы нашла где-нибудь, я могла бы, наверное, все бросить и кинуться к тебе, но эта размолвка... Мама просто не выдержит. В другое время она бы поняла и простила, а сейчас... Я вряд ли сумею это тебе объяснить, но я чувствую, что попала в какой-то порочный круг. Пусть ни я, ни ты в этом не виноваты, но если я через мамину боль переступлю, это нам обоим еще большей болью отзовется. Ты ведь не хочешь этого? Ты поймешь и простишь. Ты умеешь прощать. Помнишь, как мы с тобой поссорились? Я, конечно же, я была во всем виновата. И не только в том, что по дурацкой прихоти с Инкой в кино отправилась, а вы нас ждали. Я же видела, как ты огорчился, узнав, что не было никакой причины – всего лишь каприз. Мне бы извиниться, а я вела себя как ни в чем не бывало. Даже в трамвае о каких-то глупостях с Инкой разговаривала, а ты стоял в сторонке. И вдруг сорвался с места, к выходу. Я следом за тобой. Еще ничего не понимая. Остальные тем более ничего не поняли, но тоже вышли, – перешли на тротуар, думали, что нам пешком прогуляться захотелось. А ты через трамвайные пути перешел и замер. – Что случилось, Вова? Ты куда? – Домой. – Тебе же в другую сторону? – Зато здесь остановка. – Ты обиделся? – Да. Сама не знаю, что вдруг со мной произошло. Ведь ясно было, что кругом виновата. А я развернулась и ушла. Чего я только не передумала за тот вечер, за ту ночь! И ругала себя, и ревела, и ехать к тебе собиралась, хотя представить не могла, как это я виноватой перед тобой появлюсь. Впрочем, мне это было уже все равно. Время медленно шло. «Когда-то он с работы придет. А если не домой? Если с друзьями куда-нибудь отправится? Может, прямо к проходной?» "Вдруг – еще задолго до полудня – звонок, и твой голос в телефонной трубке: – Мне нужно с тобой поговорить. Можно? Я еще тогда зареклась тебя огорчать, Я старалась. Правда, не всегда это получалось. У меня характер прескверный. Я ничего не могла с ним поделать. Вот только сегодня, кажется, поняла, что все, буквально все мы на свете невидимой ниточкой связаны, и если кто-то поступает наперекор... Но сегодня, сегодня я не виновата. А то, что было прежде, ты простил. Или этого мало?....
|