| На главную страницу... |
| Повести |
|
Навеки
твой В. |
|
|
|
ГЛАВА 5.
11. 02.
92 г. 12. 02.
92 г. 1 7. 02.
92 г. 20. 02.
92 г. 22. 02.
92 г. 24.02,92
г. 2 7. 02.
92 г. МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ Снег
идет. . Мелкий, словно сквозь сито просеянный. Идет с обеда и, судя
по всему, будет идти всю ночь. Не трудно представить себе, как будет
выглядеть плац поутру. Однако и здесь можно жить, а не просто существовать. Для этого надо научиться находить для себя маленькие радости. Я это понял, конечно же, не сегодня (Чигирик едва ли не с первых дней мне об этом твердил), – просто сегодня это вдруг стало возможным. Не вдруг, разумеется. Вовсе даже не вдруг. И, уж во всяком случае, не по произволу, не по прихоти судьбы. Твоими, любовь моя, молитвами, твоими письмами, негромким, трепетным голосом твоим, а еще надеждой на скорую встречу с тобой существование мое чудесным образом преображено, Удивительным кажется, как это я раньше мог всерьез принимать придурковатого и взбалмошного «отделенного», да еще и бояться его, тяготиться повсеместной и ежечасной зависимостью. А сегодня мне просто жалко его. Что он может? Глотку драть – вот и все. Даже уставы, как выяснилось, не очень-то твердо знает , и на «физо» (А что «физо»? Ничего, к слову сказать, ссверхъестественного) хоть и пыжится, а «дыхалка» слабовата, да и силенки –- не Бог весть. И не он один такой. Есть и во второй батарее похожий фрукт; смотреть не на что, а гонору! Если таких оставляют в «учебке», то шансы мои очень даже не призрачные. Во всяком случае, имеет смысл попотеть, ну и «пошуршать» куда же от этого денешься. Плевать мне на его свирепые окрики. И на «шлангов» тоже плевать. Хочется им думать, что я выслуживаюсь, ну и на здоровье. Они, а не я, сержантам подворотнички подшивают, робы им по ночам стирают и утюжат. Если это лучше, чем «выслуживаться» – флаг им в руки. А мне «шланговать» и «тормозить» нет никакого резона. Мне отпуск или хотя бы здесь, в «учебке», зацепиться. Опять же, к сержантам если приглядеться для «тормозов» и «шлангов» все они на одно лицо, потому что дрючат их сержанты на каждом шагу, по каждому поводу, а то и без повода. «Вешалка», конечно, но, если с другой стороны посмотреть? Раньше надо было «косить», а раз уж не сумел – тяни свою лямку и не осложняй жизнь другим. Все сюда не по собственной воле приехали, с каждого свой спрос, и никому не климатит за чужие грехи отвечать. Взять хоть сегодняшний наряд. На разводе мы все как положено оттарабанили, порядок у предыдущего наряда сами приняли, после отбоя опять же сами, без понукании, дружненько «заплыли». Взмокли, конечно, но, вместо того, чтобы всю ночь «половой жизнью» заниматься, часам к двенадцати управились и с сержантом чайку (почти по-домашнему) попили. Вот и получается, что в том же внутреннем наряде по батарее может быть «вешалка», а может быть и полная лафа. Все зависит оттого, как к делу относиться. Не все, далеко не все так плохо, как может показаться на первый взгляд. Очень даже возможен и на нашей улице праздник. Комбат, к примеру, что-то там про отпуск отличникам говорил. Не очень, правда, вразумительно. И Чигирик по этому поводу неопределенно плечами пожимает – не припомнит он такого случая, чтобы курсантам по выпуску отпуск предоставляли. Прежде, говорят, вроде случалось, а на его памяти – только сержантам, чаще всего штабным. И все-таки, все-таки... В том же карауле, например, всякое случается – нападение на пост, пожар на посту. Если бы на мой пост кто-нибудь напал! Вряд ли, конечно, но если? Я бы свой шанс не упустил. Или, скажем, пожар на посту. А что? Это очень даже возможно. В том же автопарке или на складах. Даром, что там на каждой стене написано «Не курить!», а курят все, кому не лень. Кроме курсантов, конечно. И окурки незатушенные бросают. Вполне так может случиться, что от какого-нибудь окурка.. Размечтался. Зима на дворе. И зимой, конечно, всякое случается, да мне-то от этого какой прок? Не пойду я ни в автопарк, ни на склады. И все из-за своего «гренадерского» роста. А поначалу радовался как дитя. Еще бы: пост номер один – самый ответственный и почетный. – Охрана Боевого знамени части доверяется лучшим из лучших, – комбат торжественную паузу выдержал и на меня посмотрел многозначительно – В нашей батарее по крайней мере один кандидат мне известен – курсант Елизаров. – Я ! – подскочил, замер, боялся на радостях шевельнуться. – И рост подходящий, прямо скажем, гренадерский. И успехи в учебе соответствующие. Садись, Елизаров. Да смотри, не зазнайся. Перед кем зазнаваться? Никто, признаться, и не завидует. Будешь, говорят, в тепле стоять, – это хорошо; зато у всех на виду – чуть ногу ослабил, и погорел. Ну, это, положим, не страшно. Дневальным у тумбочки тоже не вдруг-то расслабишься: попробуй только зазеваться, честь кому-нибудь не отдать, – дежурный мигом в чувство приведет Как-нибудь и у знамени выстою, не в этом суть. Хоть в истукана превратись, отпуск на первом посту не заработаешь. Рассказывают, правда: мол, рискуя жизнью... спасая знамя. Только кто же на штаб-то наш нападет? А чтобы в штабе пожар случился – это уж и вовсе фантастика. Полно,
нечего об этом и мечтать. Лучше думать о чем-нибудь более реальном.
Снег вот идет, а мне убирать его не придется. Пустячок, а приятно.
Впрочем, и на мою долю хватит работы: наши до завтрака лопатами
помахают, –
и на танкодром, остальная территория –
дневальным. Эх, сказал бы комбат: «Уберешь, Елизаров, весь плац
–
в отпуск поедешь», –
я бы рогом уперся, а отпускной заработал. Да что там плац! Я бы
до самого КПП….. |